Мастер и маргарита. понтий пилат в белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор иудеи по

ПЯТЬ СТРОК ИЗ РОМАНА

Комментарий к самой известной фразе романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита"

Multum, non multa.

Три слова в эпиграфе буквально означают "многое, но не много". Так римляне говорили о глубоком содержании, выраженном в немногих словах. Это, как кажется, в полной мере относится чуть ли не к каждой фразе из романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита".

Вот известная без преувеличения всякому сколько-нибудь культурному русскому читателю фраза:

"В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат."

Попробуем слово за словом показать заключённый в этих нескольких строках целый мир понятий, обычаев, людей и вещей, мир, давно исчезнувший, но заново гениально угаданный для нас писателем.

Заинтересованному читателю чтобы максимально приблизиться к замыслу автора, нужно обладать теми же сведениями об описываемых обстоятельствах, какими располагал писатель. Этого не достаточно для совпадения эмоционального, но, разумеется, необходимо.

Мы приведём выдержки из источников, о которых точно известно, что М.А. Булгаков изучал или хотя бы знакомился с ними и тех, о которых есть основания полагать, что вероятность такого знакомства весьма высока. Постараемся не докучать читателю собственными комментариями, а предоставим возможность говорить авторам много более авторитетным. Только в тех случаях, когда некоторые пояснения всё-таки необходимы, или если источник заведомо не мог быть известен Булгакову, мы позволим себе несколько слов, заключив их в угловые скобки.

В белом плаще...

"...после того, как римляне заимствовали у греков и этрусков тунику, тогу стали употреблять как верхнюю одежду, свободно набрасываемую вокруг тела. Во время работ её заменила лацерна, пенула, на войне - сагум... - длинная плотная шерстяная одежда солдат, употреблявшаяся во время войны ...сагум держалось посредством застёжки (fibula), как paludamentum полководца . Палудаментум - военное одеяние (sagum) и преимущественно императорское (sagum purpureum в отличие от простых солдат). Палудаментум был обыкновенно пурпурового цвета, иногда - белый или тёмный...Палудаментум имел вид большого плаща, очень часто обрамлённого обшивкой, а в императорское время расшитого золотом (paludamentum aureum); он покрывал левую руку и застёгивался на правом плече оставляя правую руку свободною" .

<Палудаментум, вопреки Булгакову, не имел капюшона, который был принадлежностью плаща поселян - пенулы, А.Л.>.

...с кровавым...

"Пурпур, пурпуровый цвет, багор, багрец, тёмно и ярко багряный, багровый, червлёный, чермный" (Даль, III, с.539); "...драгоценная в древности краска, добывавшаяся из выделений особых желёз некоторых переднежаберных моллюсков рода Murex" ; "...ценилась очень высоко (2 тысячи рублей за фунт)" < или 1548 г золота за 410 г пурпура А.Л.>.

...подбоем...

"Подбой, подложка, подкладка. Подбить одежду, подшить, положить на подкладку, подшить подбой" . <В данном случае подбой не подкладка, которую римляне не употребляли, а упомянутая выше обшивка палудаментума - пурпуровая на белом. А. Л.>.

...шаркающей кавалерийской походкой...

"Римляне имели мало кавалерии и не умели ни обучать её, ни пользоваться ею. Всадники ездили плохо, нередко привязывали себя к лошади; в бою предпочитали спешиваться, на лошадь смотрели как на средство передвижения" .

"...с тех пор, как Сципион < III - II в. до Р.Х., А.Л.> во Вторую пуническую войну набрал много конных вспомогательных войск... римские всадники совсем исчезли из римского войска.

Всадники как постоянное сословие римского народа, занимавшее среднее место между сенатом и народом, возникли в 123 г. до Р.Х. в следствие lex judiciary < закона о судьях, А.Л.> Гая Семпрония Гракха. Этим законом было установлено, что все имеющие всаднический ценз 400000 сестерциев и известный возраст, имеют право на судейские места..., но скоро всех граждан, обладающих, 400000 сестерциев и призванных или могущих быть призванными к должности судьи, начали называть всадниками, хотя это был титул, не имеющий сам по себе никакого значения. Август признал в достоинстве всадников всех граждан, владеющих 400000 сестерциев, и утвердил наследственность этого звания, но сословие всадников утратило всякое значение и быстрыми шагами пошло к упадку... В военной службе они и без того уже давно не пользовались никаким значением" .

"Всадник - в древнейшие времена выражение "римский всадник" (eques romanus) применялось исключительно к служащему в коннице римскому гражданину; в эпоху Цицерона с ним соединяется представление о принадлежности к известному сословию..., между тем представление о конной службе отходит совершенно на задний план... при императорах существовали две <категории всадников, А. Л.>: категория сенаторских всад-ников, в которую вступали сыновья сенаторов... и 2) категория обыкновенных всадников, в которую каждый попадал по прошению, пода-ваемому в императорскую канцелярию. Такой всадник должен был начинать свою карьеру военной службой и пройти три степени, причем повышение его в следующую ступень зависело от воли императора, а не от выслу-ги лет. Окончив военную службу, он начинал службу административную... все должности, зависящие от императора достались всадникам. Таковы-ми были: 1) префектуры... 2) прокуратуры , т.е. финансово-ад-ми-ни--стративные должности сборщиков податей, поступавших в пользу воен-ной и императорской казны."

< Тем не менее Понтий Пилат мог проходить военную службу в кавалерии, будучи римским всадником по рождению. Так, всего за 74 года до назначения Пилата наместником Иудеи в битве при Фарсале конница Ю.Цезаря почти вся состояла из наёмников, конница же Помпея, главная виновница его поражения, состояла преимущественно из римских граждан. Гораздо менее вероятно неримское, в частности германское, происхождение Пилата. При Тиберии возможно было получение римского гражданства за военные заслуги, получение же всаднического достоинства не римскими гражданами известно в одном-двух случаях, а ведь Пилат после успешной военной карьеры должен был получить прокуратуру, проявить себя на этой должности и только затем получить префектуру. А.Л.>

...ранним утром...

"Когда же настало утро все первосвященники и старейшины народа имели совещание о Иисусе, чтобы предать его смерти; и связавши Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю."

"Немедленно поутру первосвященники со старейшинами и книжниками и весь синедрион составили совещание и, связавши Иисуса, отвели и предали его Пилату."

"И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники и ввели его в свой синедрион...И поднялось всё множество их и повели Его к Пилату."

"...от Каифы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху."

"Его оставили под стражей только до рассвета, потому что Он законно мог быть осуждён только днём в Лишкат-гаггазифе, то есть палате суда, и только при полном заседании всего синедриона...

С ранним рассветом (ведь так предписывал устный закон, а те, которые попирали всякую правду и милость, были слишком точны в соблюдении самых мелочных правил) И. Христос отведен был в Лишкат-гаггазиф, мощёную палату в юго-восточной части храма, или быть может в Хануйоф - лавки своим существованием обязанные Анне и его семейству, и там созван был синедрион для третьего допроса, но формально первого законного суда над Ним. Было вероятно около шести часов утра, когда открылось полное заседание синедриона...

Было вероятно около семи часов утра, когда члены синедриона, несомненно, с Каиафой во главе, думая запугать прокуратора своей многочисленностью, в торжественном шествии повели Христа с верёвкой на шее из палаты собрания по высокому мосту, перекинутому через долину Тиропеон, повели в виду всего города со связанными руками, как приговорённого уже преступника - истинное зрелище ангелам и человекам!"

"...в третьем часу иудеи обвинили Спасителя нашего и положили его убить."

<Таким образом, Православная Церковь относит окончание заседания синедриона к более позднему времени, чем Фаррар и Булгаков. По иудейскому счёту времени, сохранённому в православной богослужебной практике, дневные часы отсчитывались от рассвета, и третий час соответствует современным девяти часам утра. А.Л.>

...четырнадцатого числа весеннего месяца нисана...

"На основании предписаний, изложенных в книге Исход, а также лунно-солнечного календаря, окончательно принятого в эпоху второго храма <между 450 и 70 гг. до н.э., А.Л.> Пасха празднуется 15 числа месяца нисана...Так как начало каждого месяца совпадает с некоторым, в сущности, фиктивным полнолунием (молед), то пятнадцатый день совпадает с полнолунием."

"Авив (месяц колосьев) - первый месяц священного и седьмой гражданского года у Евреев, соответствующий нашему марту и апрелю. В этом месяце Бог вывел евреев из Египта. Назван так потому, что в этом месяце начинал колоситься хлеб. Впоследствии его стали называть нисаном, т.е. месяцем цветов."

<Начало суток в иудейском счёте времени совпадало с заходом солнца предыдущего дня, а не с полуночью, как в современном общепринятом календаре. А.Л.>

...в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца...

"Это было великолепнейшее здание Ирода, страстного любителя построек. Дворец находился в северо-западной части верхнего города, где ныне находится цитадель. Его украшали высокие, в 50 футов, стены, богато украшенные башни и превосходные парки с искусственными прудами, галлереями и колоннадами для прогулок. Сам дворец был обширное здание, которого боковые флигеля: Кайзарейон (названный так в честь Цезаря) и Агриппейон (в честь Агриппы) - превосходили великолепием самый храм.

Дворец был выстроен в греческом вкусе, колонны из серпентина и порфира; стены, предназначенные для защиты и для прогулки, были мраморные; дворы были обсажены деревьями и между ними прорыт канал.

Сады при дворце Ирода находились на южной покатости дворца.

Перед воротами дворца Ирода был обширный двор, на котором находилась частица из мозаики, означавшая в римском городе место суда. На ней находился небольшой возвышенный камень (по гречески лифостротон, по арамейски габбата, т.е. возвышение). На этом камне стояло судейское кресло. Римские прокураторы имели своею резиденцией обыкновенно приморский город Кесарию (построенную Иродом), но приезжали также в Иерусалим и тогда жили в бывшем дворце Ирода, где и судили. Так, прокуратор Флор имел своё судейское кресло перед дворцом Ирода. Вот почему полагают, что и Пилат жил здесь же. Но есть другие указания, что Пилат произнёс над Иисусом Христом свой приговор в крепости Антония (там место бичевания и арка "се человек" и пр.)."

"Дворец этот расположен был в верхней части города, к юго-западу от храмовой горы, и подобно такому же зданию в Кесарии, по переходе от областного царя в пользование римского правителя, назывался Иродовой преторией. Это было одно из тех "превосходящих всякое описание " зданий, которые вполне соответствовали требованиям того века и на которых Иосиф Флавий останавливается с восторгом умиления. Между двумя колоссальными флигелями из белого мрамора, называвшимися в духе обычной иродианской лести императорскому дому один Caesareum и другой Agrippeum, находилось открытое пространство, откуда открывался великолепный вид на Иерусалим; оно было украшено скульптурными портиками и разноцветного мрамора колоннами, вымощено богатой мозаикой и снабжено фонтанами и резервуарами, чередовавшимися зелёными аллеями, в которых находили для себя приятное убежище целые стаи голубей. Совне это была масса высоких стен, башен и сверкающих кровель, представлявших изысканную смесь разнообразного блеска; внутри - его пышные залы, достаточно поместительные для сотен гостей, были убраны роскошною мебелью и сосудами из золота и серебра."

...Ирода Великого...

"Ирод Великий, основатель идумейской династии на иудейском престоле. Сын идумейского князя Антипатра, он обладал выдающимися военными и политическими дарованиями, которые выдвинули его в глазах римского правительства, доверившего ему ещё в молодости управление Галилеей. Он оказал римскому правительству важные услуги подавлением разбойничества и своими ловкими интригами настолько сумел зарекомендовать себя перед Антонием и Октавием, что по их указанию назначен был царём всей Иудеи (в 40 г. до Р.Х..). Во время последовавшей между Антонием и Октавием войны он умел так искусно лавировать между соперниками, что, хотя в общем держал сторону Антония, однако после поражения последнего при Акциуме сумел вовремя заявить своё верноподданничество Октавию, который расширил его владения, присоединив к ним северо-восточные области Палестины - Трахонитиду, Ватанею и Авранитиду, и сделал его вообще главою Сирии. Почувствовав под собою твёрдую почву, Ирод начал разыгрывать роль великого восточного монарха. Отличаясь любовью к строительству и некоторым архитектурным вкусом, Ирод восстановил из развалин и украсил великолепными зданиями несколько городов своей страны, придав им новые имена в честь своего верховного покровителя-властелина, кесаря Августа.

В самом Иерусалиме он восстановил древний замок, названный им Антонией, а также построил великолепные дворцы, сделавшиеся лучшим украшением города. Несмотря на это великолепие, евреи не любили Ирода, так как видели в нём иноземца, римского ставленника и похитителя престола Давидова.

Чтобы примирить с собою подданных, Ирод задумал удовлетворить их религиозному чувству и порешил построить новый храм, который бы своим величием превосходил даже храм Соломонов. Постройка действительно началась в самых грандиозных размерах, и храм был великолепен. С той же целью Ирод женился на Мариамне, внучке первосвященника Гиркана II, чтобы тем самым придать своей династии санкцию кровного родства с домом Давидовым. Но всё было напрасно. Еврейский народ был непреклонен в своей ненависти к узурпатору, чему способствовали многие его меры. Так, он в возобновлённых им городах строил театры и амфитеатры, заводил римские и греческие игры, задавал пиры с чисто языческими увеселениями и вообще вводил такие обычаи, которые, отличаясь совершенно языческим характером, могли внушать евреям лишь чувство ужаса и отвращения. Дело дошло до того, что сильная партия ревнителей закона, именно фарисеи, в числе 6000 человек, отказались принести ему присягу в верноподданстве, и устроили заговор, грозивший Ироду низвержением. Эти факты ясно показали Ироду настроение народа, и он, видя невозможность примирения, задумал сломить оппозицию крутыми и жестокими мерами. Он превратился в жестокого и кровожадного деспота, который беспощадно истреблял всех и всё, в чём только его подозрительный взгляд видел признак крамолы. Так, он истребил почти весь дом Асмонеев, как потомков законных правителей еврейского народа, и не остановился даже перед умерщвлением Мариамны, хотя она была самой любимой из его десяти жен.

Конец его царствования ознаменовался невообразимыми ужасами, которые завершились умерщвлением его собственного сына Антипатра. При таком настроении Ирода вполне понятен тот ужас, с которым он выслушал, по свидетельству евангелиста Матфея (гл. II), от восточных волхвов весть о том, что родился истинный царь иудейский, поклониться которому они и пришли с далёкого Востока. Первой мыслью Ирода, по этому свидетельству, было умертвить новорожденного царя, а когда ему не удалось найти его, то он не остановился перед поголовным избиением грудных младенцев в Вифлееме. Поражённый тяжкой болезнью, заживо съедаемый червями, он неистовствовал даже на одре смерти и дал приказ в самый день его смерти истребить всю еврейскую знать, собранную для того в цирк; но распоряжение его не было исполнено."

"День кончины Ирода был отмечен в еврейском календаре как праздничный."

...вышел прокуратор...

"Должность прокуратора как государственного чиновника создалась с введением Августовой конституции <ранее термин обозначал управителя или доверенное лицо, а также представителя одной из сторон в суде если последний по каким-то причинам не мог участвовать в процессе А.Л.> Принцепс, стоящий во главе администрации, разделил обязанности государственной службы между особыми чиновниками, которые носили название префектов (praefekti) и прокураторов (prokuratores Caesaris) ...Постепенно с расширением императорской власти и обязанности прокураторов приобретали всё большее государственное значение; пост прокуратора сделался высоким. Более ответственные прокуратуры предоставлялись всадникам, менее важные посты замещались всадниками и вольноотпущенниками. С этого времени прокуратура сделалась одной из постоянных ступеней всаднической карьеры. За прокуратурой следовала префектура - венец всаднической карьеры...Кроме провинциальных прокураторов, которые имели отношение к фиску <сбору налогов в императорскую казну, А.Л.> и имуществу императора, были ещё prokuratores Caesaris pro legato, которые управляли незначительными областями, относившимися к разряду императорских провинций (Каппадокия, Иудея; Понтий Пилат был prokurator Caesaris pro legato). Эти прокураторы находились под контролем ближайшего императорского наместника (legatus pro praetore); так, Понтий Пилат был подчинён сирийскому наместнику...Прокуратура давалась на неопределенный срок и оплачивалась жалованием из казны; так были prokuratores trecenarii, ducenarii, centenarii, то есть получавшие 300000, 200000, 100000 сестерциев."

<"В 1961 году во время итальянских раскопок в Кесарии Иудейской (или Палестинской; совр. Эль-Кайзарие) - административном центре провинции Иудеи и местонахождении римского гарнизона - при расчистке остатков театра IV в. н.э. была найдена фрагментированная надпись, содержащая имя знаменитого своей связью с легендарной историей суда над Иисусом Христом римского наместника в Иудее - Понтия Пилата.

Камень, на котором вырезана эта надпись, обнаружен во вторичном его употреблении, в ступени лестницы у северной части орхестры."

По мнению А. Фрова, первую строку можно восстановить как s Tiberium - "Цезарейский, т.е. Кесарийский Тибериум", во второй строке перед именем tius Pilatus стояло так и оставшееся нам неизвестным его личное имя (praenomen), в третьей строке читается его должность: ektus Iudae "префект Иудеи", в четвёртой восстанавливается буква Е, которая входила в некоторое слово, например, [d]e. Судя по всему, это посвятительная надпись, установленная римским наместником в так называемом Тибериуме, культовом сооружении в честь императора Тиберия, которое находилось перед зданием театра <в квадратных скобках предполагаемый несохранившийся текст, А.Л.>. Стоящий в надписи титул "префект Иудеи" вызвал оживлённую дискуссию в научных кругах. Как титуловался Пилат на самом деле? Какова была его должность? Как известно в источниках прокуратором Пилат называется только у Тацита. В евангелиях он называется просто "правителем" (по-гречески - игемон; Мф. 27:2). Иосиф Флавий называет его то "правителем" (игемон), то "наместником, управляющим" (эпитропос), Филон Александрийский и Евсевий Кесарийский - "наместником" (эпитропос) <греческое слово эпитропос соответствует первоначальному смыслу латинского слова прокуратор, см. ВДИ, 1965, №3, с. 143 и след., А.Л.> . В свое время <1887 г., А.Л.> крупнейший знаток римской истории Т. Момзен отметил, что Понтий Пилат по своему назначению iure gladii должен был называться не прокуратором, а префектом. Его мнение блестяще подтвердилось найденной в Кесарии надписью.

Итак, можно считать установленным, что Понтий Пилат правил Иудеей и Самарией в 26 - 36 гг. н.э. в качестве императорского префекта. Префектами у римлян вначале назывались командиры вспомогательных конных и пеших отрядов, а со времени Августа должность префекта стала военно-административной: помимо префекта претория - командира преторианской гвардии - появился городской префект Рима, заменивший городского претора; несколько префектов отправлялись в важнейшие императорские провинции (не сенаторские) провинции, как, например, в Египет. Пилат был одним из них." >.

...Иудеи...

"Иудея - южная часть Палестины, получившая своё название от колена Иудина, которому она досталась в удел при разделе Земли Обетованной по завоевании её Иисусом Навином. Понятие Иудея иногда, особенно после плена вавилонского, расширялось до объёма всей Палестины, как страны, населённой иудеями. Понимаемая в тесном смысле, она составляла во времена И. Христа только четвёртую часть всей страны."

"...Цезарь <Гай Юлий Цезарь Октавиан Август, А.Л.>... предоставил <после смерти Ирода Великого в 4 г. до н.э., А.Л.> Архелаю <сыну Ирода, А.Л.> половину царства с титулом этнарха и обещанием возвести его в царский сан, как скоро он покажет себя этого достойным. Вторую половину он разделил на две тетрархии, которые предоставил двум другим сыновьям Ирода: одну Филиппу, а другую Антипе, оспаривавшему престол у Архелая. Антипа получил Перею и Галилею с доходом в двести талантов. Батанея и Трахонея, Авран и некоторые части владений Зенона, возле Иамнии, со ста талантами дохода в год, досталась в удел Филиппу. Этнархию Архелая образовали: Идумея, вся Иудея и Самария, которой была отпущена четвёртая часть податей за то, что она не принимала участия в восстании остальной страны. Точно так же сделались ему подвластными города Стратонова Башня (Кесария), Себастия (Самария), Иоппия и Иерусалим. Греческие же города - Гадару и Гиппос Цезарь отрезал от государства и присоединил к Сирии. Доходы Архелая с его владений достигали четырёхсот талантов. Саломея, в прибавление к назначенному ей по завещанию Ирода, получила ещё господство над Иамнией Азотом и Фасалидой; кроме того, Цезарь подарил ей также дворец в Аскалоне; доходы со всех этих владений оценивались шестьюдесятью талантами в год; но её область была подчинена этнархии Архелая...

Вступив в свою этнархию, Архелай, помня прежнюю неприязнь к нему, так жестоко обращался с иудеями и даже с самарянами, что на десятом году своего царствования <5 г. н.э., А.Л.>, вследствие жалобы соединённого посольства обеих наций, был сослан Цезарем в Виенну - город в Галлии <через 31 год - место ссылки Понтия Пилата, А.Л.>. Его имущество перешло в царскую казну...Владения Архелая были обращены в провинцию, и в качестве правителя послано туда лицо из римских всадников, Копоний, которому было дано Цезарем даже право жизни и смерти над гражданами."

"...преемником ему стал Марк Амбивий... После Амбивия наместником стал Анний Руф, при котором умер Цезарь <император Август, А.Л.>, второй римский император, после пятидесяти семи лет, шести месяцев и двух дней правления (в течение этого времени он четырндцать лет делил власть с Антонием) в семидесятисемилетнем возрасте. Преемником ему на престоле стал Тиберий Нерон, сын его жены Юлии. Он был, следовательно третьим римским императором <Иосиф Флавий считает первым римским императором Юлия Цезаря, А.Л.>.

При нём был послан в Иудею четвёртый наместник, преемник Анния Руфа, Валерий Грат. Он сместил первосвященника Анана и поставил на его место Исмаила, сына Фаби. Впрочем, недолго спустя он уволил и Исмаила и назначил на его место Элеазара, сына первосвященника Анана. По прошествии года он уволил и его и передал этот пост Симону, сыну Камифа. Однако и последний удержался не более года, и преемником ему был назначен Иосиф, прозванный также Каиафой <известный по Новому Завету как зять Анны, возглавлявший суд над Иисусом и над апостолами Петром и Иоанном. Его настоящее имя было Иосиф, а Каиафа - прозвище, имеющее в арамейском языке тот же корень, что и прозвище Симона-Петра: Кифа ("Камень") , >. После всего этого Грат возвратился в Рим, проведя в Иудее одиннадцать лет, и вместо него прибыл его преемник Понтий Пилат."

...Понтий Пилат.

"Римляне обыкновеннно носили три имени, из которых первое praenomen <имя собственное, например, Гай, Марк и т.д., А.Л.> давалось сыну обыкновенно на девятый день после рождения. Другое имя было по gens <роду, А.Л.>, например, Cornelius, Claudius, Licinius и т.п. Третье имя есть cognomen <фамильное, семейное, А.Л.>, показывавшее strips или familia, которых в роду было много. Кроме этих трёх имён некоторые имели ещё четвёртое (agnomen, которое прежде называлось cognomen secundum <второе фамильное, А.Л.>). Это имя служило или для обозначения семейства в тесном смысле, или было титулом за громкие подвиги."

<Личное имя евангельского Пилата не названо ни в одном из источников. Понтий, повидимому, родовое имя. В римской истории известны несколько десятков Понтиев, среди которых самнитские вожди, сенаторы и римские всадники. Cognomen Пилат упоминается только в связи с наместником Иудеи. А.Л.>.

Макс Неволошин : Фобии [Как бывший психолог, я, разумеется, знаю, что такое фобии. Но об их причинах лженаука толком не договорилась. Самая известная, она же единственная, гипотеза...] Владимир Алисов : Время молчания [может быть / строчки стихов / это окаменевшие молнии /]

В ташкентском Караван-сарае культуры имени Икуо Хироямы с 15 ноября до 3 декабря проходила выставка живописных и графических работ по роману Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Пятнадцать ташкентских художников предложили ценителям изобразительного искусства и литературы свое видение этого гениального произведения. Всего в экспозиции выставки было представлено около шестидесяти их работ. А через год по итогам вернисажа его инициаторами планируется переиздание в Узбекистане романа сразу на трех языках – русском, английском и узбекском. Но удастся ли им это сделать после всех мистических событий, происходивших (в том числе и в Ташкенте) с главным романом Булгакова?

«Сатанинский» путь великого романа

Впервые часть иллюстраций нынешней экспозиции была выставлена в Ташкенте ровно год назад, когда в театре «Ильхом» прошла выставка графики местного художника Алишера Ибрагимова. Он представил тридцать три пронумерованные работы, пересказывающие сюжет тридцати двух законченных и одной незаконченной главы романа Булгакова.

В этом году автор и продюсер всего проекта – известный в узбекской столице меценат, руководитель медицинского центра «АНИК» Алексей Назаров – предложил двум-трем десяткам известных и начинающих художников создать свои иллюстрации к роману. Не все откликнулись. Вернее, желание откликнуться возникло у всех приглашенных, но осуществить свои замыслы сумели лишь пятнадцать из них. Остальным чего-то не хватило: то ли мастерства, то ли смелости. Остановимся подробнее на последнем качестве.

Дело в том, что с момента создания романа с «сатанинским привкусом» многих, кто с ним так или иначе соприкасался, постигали неудачи, а кто-то даже скоропостижно уходил из жизни. Но обо всем по порядку.

Роман «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков закончил писать в 1940 году. Вернее, так и не успел закончить – на обложке папки с рукописями своей рукой вывел последний девиз: «Дописать прежде, чем умереть». Увы, дописал только 32 главы – 33-я, а возможно, и еще несколько глав остались незаконченными: 10 марта 1940 года великий мастер скончался. В 1941 году вдова писателя Елена Сергеевна отправилась в эвакуацию из Москвы в Ташкент. Вот тогда-то роман впервые и оказался в Узбекистане – рукопись романа Булгакова, естественно, взяла с собой.

В Ташкенте Елена Сергеевна проживала в доме №54 по улице Жуковского, где уже квартировали известные московские литераторы Анна Ахматова, Николай Погодин, Иосиф Уткин и семья Луговских. К слову, впервые роман «Мастер и Маргарита» был опубликован в журнале «Москва» в 1966 году. И в том же самом году дом №54 был разрушен ташкентским землетрясением. Это, конечно, похоже на простое совпадение, но, как известно, ничего в жизни не происходит просто так.

Как известно, с большими проблемами столкнулся взявшийся за Булгакова российский режиссер Юрий Кара. Его фильм «Мастер и Маргарита», снятый в 1994 году, 16 лет не выходил в прокат из-за разногласий, возникших между режиссером, фирмой «ТАМП», обладающей правами на картину, и наследниками Михаила Булгакова. В итоге премьера фильма на широком экране состоялась лишь в марте 2011 года – и к тому же в сильно урезанном виде. Первоначально картина длилась 3 часа 20 минут, но зрители увидели ее версию продолжительностью 2 часа 3 минуты.

Воланд приходит на Восток

После первой публикации «Мастера и Маргариты» роман в спешном порядке начали переводить на языки республик Советского Союза. Не обошло стороной это поветрие и Узбекистан. Неизвестно, как обстояло дело с переводом у соседей, но в Ташкенте в конце семидесятых годов прошлого века начались настоящие приключения с явным оттенком мистики. Вот что вспоминает о них известный узбекистанский писатель Николай Красильников. (Стилистика оригинала сохранена. – Прим. «Ферганы»).

«В те годы я работал редактором в издательстве художественной литературы и искусства им. Гафура Гуляма. Директор издательства, видный писатель, певец соцреализма Хамид Гулям поручил перевести роман Булгакова «Мастер и Маргарита» на узбекский язык известному переводчику Мирзиёду Мирзаидову. Мирзиёд работал редактором в «Редакции литературы народов СССР». Переводчиком он считался отменным, русским владел прекрасно. В творческом активе у него уже были переведенные им романы Катаева, Ильфа и Петрова, Олеши… Поэтому за порученное дело Мирзаидов принялся с удовольствием.

Сначала работа пошла ровно, без сучка и задоринки. Но чем глубже он уходил в произведение, в образы героев, тем становился задумчивее, раздражительнее… Куда только девалась былая веселость Мирзаидова?! Иногда, встречаясь в коридоре, он спрашивал меня значение той или иной фразы, слова… Работа над переводом явно застопоривалась. На вопрос коллег: «Как идут дела?» – Мирзаидов неопределенно махал рукой. Некоторые из близких друзей просили дать почитать уже переведенные главы, но он вполне резонно и по-восточному оправданно отвечал: «Половину работы не показывают».

А вскоре Мирзиёд заболел. У него стала барахлить печень. Он все чаще находился на больничном, болел… А однажды в издательство пришли родственники и сказали, что Мирзиёда не стало. И - странное дело - вместе с его уходом пропали переведенные главы романа. Их не нашли ни в рабочем столе Мирзаидова, ни дома. Но никто из сотрудников и родных не обратил на эту деталь серьезного внимания… Стало быть, мало ли что могло произойти. (Тем более что подобные примеры в истории литературы были – взять хотя бы Гоголя).

Пришлось Хамиду Гуляму перепоручить важный заказ другому редактору и переводчику - Низамеддину Камилову. Он тоже принялся за «выигрышную работу» с большим душевным подъемом. Взял для этого даже творческий отпуск. Перевел половину романа и… какой-то поникший, с впалыми глазами, вернулся на работу. Перевод почему-то дальше не задался. Низамеддин явно чем-то был встревожен, даже удручен. Ему не давала покоя глава «Бал у сатаны»…

И – что же? Как-то сотрудники редакции, вернувшись после обеденного перерыва, не застали Камилова на привычном месте. Он обычно обедал на работе за своим столом. Зато за открытым окном четвертого этажа в издательском дворике слышались громкие и тревожные голоса, раздавалась сирена скорой помощи… Мы выглянули вниз и увидели возле клумбы с цветами на асфальте фигуру Низамеддина с раскинутыми руками. Его окружали типографские работники и врачи в белом. До нас не сразу дошло, что, пока мы находились в столовой, Камилов выбросился в окно.

Что послужило тому роковой причиной, никто не знал. Ни на работе, ни дома… Переведенные главы, как и в первом случае, нигде не нашли. Словно роковые странички в воздухе испарились! Теперь сотрудники с какой-то скрытой опаской стали обходить кабинет №26 с табличкой «Редакция литературы народов СССР», называя ее по-булгаковски «нехорошей комнатой».

Хамид Гулям уже было решил приостановить затею с переводом «злополучного» романа, но тут один из редакторов-переводчиков Исмаил Ахмад добровольно вызвался довести начатые попытки перевода до логического завершения. Это поистине мужественное заявление заметно приободрило директора-писателя, и он дал очередное добро на перевод…

Увы, дорогой читатель, не буду томить тебя долгой фабулой. Ты, наверное, и сам уже догадался, что произошло дальше… Да, да, Ахмад почти перевел роман, осталось всего ничего, каких-то две-три завершающих главы, и переводчик, предвкушая успех, уже потирал ладони: «А, каково?! Все равно я перехитрил шайтана». Рано радовался, бедняга…

Через несколько дней на одной из трамвайных остановок на Бешагаче Исмаила сразил обширный инфаркт. Хорошо, что рядом оказались добрые люди, успели подхватить его под руки, а то угодил бы прямо под трамвай, как Берлиоз… Скорая прилетела незамедлительно, но все равно уже было поздно. А что же роман? Перевод Ахмада, как вы уже догадываетесь, так нигде и не нашли. Поистине чертовщина – только на восточной почве...»

В итоге в 1987 году перевод романа все-таки состоялся. Его автором стал заслуженный деятель культуры Узбекистана, ветеран Великой Отечественной войны, переводчик и киносценарист Кодир Мирмухамедов, успевший к тому времени перевести на узбекский «Мартина Идена» Джека Лондона, «Жизнь Клима Самгина» Горького, «Декамерон» Боккаччо. Неизвестно, как в дальнейшем сложилась судьба Мирмухамедова, но в 1988 году он успешно перевел еще и «Илиаду» Гомера.

Булгаков придет по-английски

Как рассказал на открытии прошедшей в Ташкенте выставки ее инициатор Алексей Назаров, на весну 2019 года в театре «Ильхом» запланирована еще одна выставка, но уже по отдельным персонажам романа Булгакова. Она станет продолжением грандиозного проекта – в Ташкенте к концу следующего года будет переиздан роман «Мастер и Маргарита», причем на трех языках: русском, узбекском и английском.

Если с узбекским все понятно (перевод Кодира Мирмухамедова), то вопрос с переводом на английский пока все еще открыт. Поскольку их, как выясняется, три: Майкла Гленни (Michael Glenny) 1967 года, Дианы Бургин и Кэтрин Тьернан О"Коннор (Diana Burgin and Katherine Tiernan O"Connor) 1995 года и Ричарда Певьера в соавторстве с Ларисой Волохонской (Richard Pevear and Larissa Volokhonsky) 1999 года.

Сложность не только в выборе переводчиков, но и в том, что им самим или их наследникам нужно будет заплатить. То же самое, кстати, касается и переводчика на узбекский язык или его наследников. Деньги, по всей видимости, нужны немалые, но Назаров эти расходы берет на себя. Другое дело – определить тираж будущих книг: сто, тысяча, три тысячи, десять тысяч экземпляров… Насколько сейчас высок интерес к главному роману Булгакова в Узбекистане? Этот вопрос пока тоже остается открытым.

«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат».
С этой фразы начинается вторая глава великого романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».
Прокуратор по многим известным ему признакам уже знал, что день этот нехороший. Прокуратора мучила головная боль – следствие болезни с загадочным названием гемикрания. Весна его не радовала.
Странная дата – 14 число весеннего месяца апреля. Она занимает особое место в биографии Булгакова. Дата странной смерти Маяковского, которого Булгаков считал предателем.
14 нисана 33 года нашей эры - день, когда человек казнил Сына Божьего. Казнил для того, чтобы перелегли на его плечи все грехи людские. А разве сами люди не дети Божьи? Значит, Бог выбрал одного из своих детей, чтобы он один ответил за всех. И возрадовались грешники: нашелся тот, кто ответит за них.
Перед тем, как отправить на казнь Сына Божьего, другой его сын – Понтий Пилат ведет с ним беседу. Услышав, как Иешуа, называет всех, с кем ему приходилось встречаться «добрыми людьми», спрашивает:
« - А теперь скажи мне, что это ты все время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли, так называешь?
- Всех, - ответил арестант, - злых людей нет на свете.
- Впервые слышу об этом, - сказал Пилат, усмехнувшись, - но, может быть, я мало знаю жизнь! … В какой-нибудь из греческих книг ты прочел об этом?
- Нет, я своим умом дошел до этого.»

О чем думал Булгаков, когда писал эти строки? Оклеветанный, лишенный всего… Дошел до всего своим умом… Сердце щемит при мысли о страданиях этого гения.
Добрые люди изгадили его жизнь, сократили ее. Я специально не беру «добрые» в кавычки. Потому что так оно и есть. Нет злобы в душе человеческой. Есть страх один. Из страха совершаются все подлые поступки. Страх, что другой займет его место «под солнцем», отнимет любимую женщину, лишит работы, жилья… Все эти фобии приводят к тому, что человек пытается опередить «беду», защищается от судьбы… Как часто мы принимаем обычную фразу за оскорбление, выходим из себя из-за невинной шутки. Что движет нами в этой ситуации? Страх быть униженным, а значит – потерять уважение окружающих, социальный статус… Как часто родственники, знакомые, друзья, коллеги выбирают одного из своих в жертвы, чтобы самоутверждаться за его счет. Как правило – самого доброго и чистого душой. Как часто, почувствовав в другом сильный ум, «средние» начинают его травить нещадно, потому что умный, как им кажется, может использовать свои способности против них.

И тогда является Он – враг рода человеческого. Самый первый завистник, испугавшийся того, что Бог полюбит Человека сильнее, чем его – самого умного из Ангелов, учителя Ангелов. Тот, кто - «часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

…Чем дольше беседовал с Иешуа Понтий Пилат, тем больше понимал истинное значение происходящего:
«- Ненавистный город, - вдруг почему-то пробормотал прокуратор и передернул плечами, как будто озяб, а руки потер, как бы обманывая их, - если бы тебя зарезали перед твоим свиданием с Иудою из Кириафа, право, это было бы лучше.
- А ты бы меня отпустил, игемон, - неожиданно попросил арестант, и голос его стал тревожен, - я вижу, что меня хотят убить.
Лицо Пилата исказилось судорогой, он обратил к Иешуа воспаленные, в красных жилках белки глаз и сказал:
- Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты?»
Виноват ли прокуратор? Да! Больше всех виноват тот, кто лучше всех понимает происходящее и принимает определенное решение. Кто такой палач, тихонько кольнувший Иешуа в сердце? Он лишь – инструмент. Колесико в страшной и беспощадной СИСТЕМЕ. Его роль ничтожна. Он – мясник, слепое орудие казни. У него человеческий облик, но мысли растения. Он выполняет свои профессиональные обязанности, чтобы принести вечером домой «кусок мяса».

Журналисты - палачи

Как часто в роли палача оказывается журналист. Чем и опасна профессия, так это тем, что тебя могут использовать, как орудие мести, прокладку, презерватив … Чтобы те, кто наметил жертву, остались чистенькими. В моей жизни были эпизоды, когда меня пытались использовать в роли палача. К счастью, мне хватило ума не вляпаться в грязь. Надеюсь, и дальше будет хватать.
Как-то меня вызвал к себе редактор одной из крепких газет и, немного помявшись, предложил написать фельетон про другого редактора. Причем желательно было вывести «героя» в качестве педераста. Я вежливо отказалась. Пришлось шефу самому «отписываться» (тоже по чьему-то заданию). Мир тесен. Спустя год тот самый редактор, про которого должен был быть мой фельетон, пригласил меня к себе на работу. И, если бы не более заманчивое предложение, я с чистой совестью работала бы с этим ничего не подозревающим человеком.
В другой раз ситуация и вовсе была патовой. Меня поставили перед выбором: или пишу «пасквиль», или увольняюсь. Никаких вакансий в ближайшем окружении не было. Дома больной ребенок, долги по квартплате, невыплаченный кредит. И все же выкрутилась. Позвонила тому, с кем должна была делать интервью (он собирался слить информацию), и поговорила так, что у собеседника отпала охота встретиться именно со мной. Вежливо, без «утечки информации» сумела вызвать антипатию. Повезло, можно сказать. Формально я не отказалась от задания, вины вроде бы нет. На этом все и завершилось. Спустя пару месяцев мне предложили другую работу, и я тихо слиняла с «беспокойного» места.

Эффект бумеранга

Но вернемся к Понтию Пилату. Порой приходится слышать от неглупых людей вопросы: «Почему Бог не наказывает извергов? Почему садисты, педофилы, убийцы не умирают мучительной смертью сразу после совершения преступления?»
У Бога свои весы. И дай нам Бог силы вынести все его испытания. То и дело хочется воззвать к небу подобно Левию Матвею: «Ты глух! Если бы ты не был глухим, ты услышал бы меня и убил его тут же». Дай нам Бог терпения.
Но иногда Аллах преподносит нам свои сюрпризы. И человек, понимающий истинное положение вещей и допустивший несправедливость, получает заслуженное.
И тогда судьбу «рядового» повторяет «главнокомандующий».

Цвет скрывает много интереснейших моментов, не различимых с первого взгляда.
Цветовая гамма делает мир объёмным, позволяет увидеть привычное другими глазами.
Например, знатоки “Мастера и Маргариты”, наверняка, помнят одежду Понтия Пилата: “В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.”
Белый плащ с кровавым подбоем – это исторические цвета одеяния римского прокуратора. Оценочный эпитет “кровавый” ассоциируется с властью, построенной на крови. Интересно, что в 18 главе романа плащ другого героя – Воланда – в одном из эпизодов похож на одежду Пилата: “траурный плащ с огненной подкладкой”. Чёрный – своего рода канва романа (так часто он используется писателем).
Цветовая символика часто скрывает межлитературные ассоциации, которые возникают в процессе прочтения произведения. Исследователи романа находят интересную связь с “Симфониями” Андрея Белого.
“Огненным пятном горели одежды королевские пред троном, а кругом стояла гробовая тишина”.
(А.Белый “Северная” симфония).
Кроваво-огненный оттенок красного сохраняется в описании, а чёрный, траурный, цвет ада, противопоставлен белому плащу Пилата. И это сопоставление цветовой гаммы одежды двух героев проводит “ниточку” между двумя персонажами и представляет оценку действиям прокуратора.
К вопросу о плащах и чёрном цвете. В “Северной” симфонии Белого героиня – женщина в черном одеянии – напоминает Маргариту после бала в накинутом на плечи плаще.
Стоит заметить, что чёрные плащи участников последнего полета тоже имеют свою символику: чёрный цвет – цвет не только траура, смерти, но это и цвет вечности.
Голубой хитон – большой голубой плащ из простого материала – обычное одеяние того времени в Палестине. Голубой цвет был любимым у иудеев и считался священным. Можно вспомнить некоторые иконы и роспись храмов, чтобы найти подтверждение этому. “По закону и каждый иудей должен был носить на всех углах своего таллифа кисти на голубых лентах в знак того, что он помнит все заповеди Господни и исполняет их”.
“Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон, ” – таким предстаёт перед читателями Иешуа.
Голубой цвет появляется в романе не только в одежде главного героя. “Голубая дорога перед прокуратором провалилась” , – читаем мы в конце произведения. Голубая лунная дорога – мост, соединяющий райскую обитель и земные просторы.
В “Северной” симфонии А. Белого герои тоже восходят к вершинам света – белой башне с террасой, с которой видна “голубая бесконечность”:
Пала красная мантия на мрамор перил. Король, весь в белом шелку, весь в утренних, алмазных искрах, молился над ребенком своим.
И навстречу молитве сияла голубая бесконечность, голубая чистота восходящей жизни.

А вот ещё пример неожиданной параллели литературного пространства. Фраза “ещё платье полосатое ” (эпизод, когда Мастер не может точно вспомнить имя своей первой жены – то ли Варенька, то ли Манечка), вызывает в памяти опять момент из симфонии А.Белого “Возврат”: главный герой – ученый Евгений Хандриков, очутившись в психиатрической лечебнице, равнодушен к своей прежней жизни и не может вспомнить имя своей жены – только цвет ее платья.

Конечно, цветовая насыщенность романа М.А.Булгакова складывается из многих составляющих: и “белые фартуки” дворников, и “алая повязка вагоновожатой”, и “глыба мрамора с золотою драконовой чешуёй”, и “золотая подкова, усыпанная алмазами”, и даже “сиреневый клиент” и т.д., и т.п.
Эта мозаика создаёт фон романа, за которым скрывается целый мир литературных параллелей и реалий.

Цвет-это не только колорит, краска, настроение. Это и тайна, за которой можно рассмотреть и неожиданные параллели, и волшебные ассоциации.

Материалы взяты из

Объясните символику запаха розового масла?

В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.

Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и всѐ теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета. Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду, что к запаху кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя. От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта Двенадцатого Молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада, и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался всѐ тот же жирный розовый дух. О боги, боги, за что вы наказываете меня?

«Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы. От неѐ нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой».

Нa мозаичном полу у фонтана уже было приготовлено кресло, и прокуратор, не глядя ни на кого, сел в него и протянул руку в сторону. Секретарь почтительно вложил в эту руку кусок пергамента. Не удержавшись от болезненной гримасы, прокуратор искоса, бегло проглядел написанное, вернул пергамент секретарю и с трудом проговорил:

Подследственный из Галилеи? К тетрарху дело посылали?

Да, прокуратор, - ответил секретарь.

Что же он?

Он отказался дать заключение по делу и смертный приговор Синедриона направил на ваше утверждение, - объяснил секретарь.

Прокуратор дѐрнул щекой и сказал тихо:

Приведите обвиняемого.

И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи. Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон.

Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта - ссадина с запѐкшейся кровью. Приведѐнный с тревожным любопытством глядел на прокуратора.

Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски:

Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм?

Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов. Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой.

Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить:

Добрый человек! Поверь мне...

Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его:

Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно,- и так же монотонно прибавил: - кентуриона Крысобоя ко мне.

Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион, командующий особой кентурией, Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором.

Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил ещѐ невысокое солнце.

Показать текст целиком